Аркадий Мамонтов: Во славу Божию и на благо Отечеству

Журналист Аркадий Мамонтов в представлении не нуждается. Уже много лет россияне с интересом смотрят его журналистские расследования. Он вел репортажи из Чечни, Абхазии, Ирака, Беслана, из захваченного террористами центра на Дубровке. Аркадий Викторович любезно согласился дать интервью «Славянке», выкроив на него 20 минут из своего плотного рабочего графика, после чего срочно умчался в аэропорт — лететь в очередную журналистскую командировку.

Аркадий Викторович, легко ли православному человеку работать на современном телевидении?
Православному человеку вообще трудно жить в современном мире! С духовной точки зрения, в любой сфере деятельности работать тяжело, ведь вокруг очень много искушений и соблазнов. И телевидение не исключение. Здесь, действительно, тяжело работать.

Чувствуете ли Вы в своей жизни Промысл Божий?
Чтобы мои слова не были дерзновенными, отвечу так: любой человек, который задумывается о жизни, задает себе вопрос, зачем он живет и смотрит в небо, говоря: «Господи, помилуй!», несомненно, знает, что Господь все видит, и, если мы по своей воле не отвергаем Его от себя, во всем есть Его великое участие.

Каким Вы видите своего зрителя?
Думаю, это обычный человек, небогатый, думающий. Это мужчины и женщины, люди молодые, среднего возраста и пожилые. Я не придерживаюсь разграничения на социальные группы. Ко мне для разговора подходят и очень образованные люди, и малообразованные. Но все эти люди, которые что-то спрашивают, интересуются, подсказывают, обладают одним общим качеством — неравнодушием. У меня неравнодушный зритель.

Находите ли Вы приемы для того, чтобы донести свою работу до безнравственного зрителя?
Я не рассчитываю на безнравственного зрителя. Всегда делаю материал, рассчитывая на человека, который хоть раз в жизни прочел что-нибудь из классической литературы, который хоть раз в своей жизни прочитал Евангелие, приходил в церковь и послушал проповедь священника. Я рассчитываю на зрителя, который хоть раз молитвенно обратился к Богу или Пресвятой Богородице. Всегда надо вспоминать притчу о блудном сыне. Все мы блудные дети. В каждом из нас есть что-то доброе, и мы должны помнить об этом.

И душа по своей природе христианка…
Да, Тертуллиан сказал об этом почти две тысячи лет назад. И не нужно об этом забывать. Нынешний мир захлестывает глобализация, из людей пытаются сделать биороботов, чтобы они позабыли свое Отечество, чтобы они были лишь потребителями, потребителями и еще раз потребителями. И раз уж Господь дал мне возможность работать на телевидении, то это время надо использовать с толком. А с толком его можно использовать таким образом: работать во славу Божию и на благо Отечества. Вот по этим двум принципам я живу и действую.

Как Вы считаете, нужна ли сейчас цензура?
По нашей конституции цензура запрещена, хотя в действительности она есть. Я бы сказал так: нужны некоторые ограничения в тех сферах, где задеваются религиозные чувства людей, где бросается вызов традиционным устоявшимся формам быта и отношений между людьми, я имею ввидупропаганду всякого рода извращений. Но у нас в стране либо тотальный запрет на все, либо бесконечная анархия, которую даже свободой-то назвать нельзя. Поэтому в России очень трудно установить некую середину добропорядочности и взвешенного освещения тех или иных событий или сторон жизни через средства массовой информации. Это очень сложно. Сейчас страшное время. Сейчас никто и нигде не признает моральных авторитетов. Почему это происходит в нашем современном обществе? Потому что сейчас время духовных пигмеев. У нас нет гигантов духа, мысли, нет людей совести нации, в великом смысле этого слова. Чтобы люди могли доверять человеку безусловно, чтобы они прислушивались к нему. У нас есть горлопаны, которые кричат про что то, преследуя свои цели, и поют с чужого голоса. А истинных патриотов, которых бы уважали и прислушивались и левые, и правые, в нашей стране пока нет. Может, они еще молоды. Но я надеюсь, что они вырастут, проявят себя и будут для нашей нации теми символами, на которые мы будем ориентироваться. И тогда можно будет говорить о том, чтобы появились общественные советы, которые бы давали рекомендации тем или иным телевизионным менеджерам. Чтобы те не падали во тьму жути, которая порой льется с экранов. Понимаете, у нас страна телевизионная, это повелось с советских времен. Тогда все, что было написано в газете «Правда» и показано по телевизору, считалось истиной в высшей инстанции. Нынешнее поколение молодежи, которое больше пользуется интернетом, оно немного другое, но его меньшинство… пока. Нельзя сказать, что все телевидение плохое, есть и хорошие каналы, передачи, но есть и… сами знаете, какие.

Телевидение — это очень сильное оружие, которое может двигать массы. Недавно в эфире телеканала «Россия» в рамках цикла передач «Специальный корреспондент» вышел наш очередной фильм «Провокаторы». И вот сегодня незадолго перед вашим приходом мне позвонил Олег Кашин из издания «Афиша» и задавал, в отличие от вас, несколько другие вопросы. Вопросы, рожденные перевернутым сознанием. Многие так называемые журналисты считают произошедшее в феврале в Храме Христа Спасителя нормой и убеждены, что за это не надо никого наказывать. А нашу передачу «Провокаторы» якобы нельзя было показывать, и Мамонтова нужно выкинуть с телевидения, посадить, а то и расстрелять вместо тех богохульных девиц. По их мнению, это демократия. А, по-моему, это либеральный фашизм. Поэтому между нами, конечно, пропасть непроходимая. Но пока я имею доступ к экрану, как вчера, так сегодня и завтра, я говорил, говорю и буду говорить в защиту Церкви, нравственности и законности. Я буду защищать Церковь! Свою! Родную! Русскую Православную Церковь от тех, кто ее называет РПЦ!

Вы сказали, что патриоты еще не выросли. Вы верите, что они есть среди современной молодежи?
Конечно. Вот вы сидите передо мной — молодой патриот. Как же я могу не верить?

Недавно в эфире одной из передач телеканала «Россия» прозвучали приблизительно такие слова: на нынешнем молодом поколении можно поставить крест…
Нет, нельзя на вас ставить крест. Когда мне было 23 года, мы с приятелями тоже пили портвейн, прыгали, бегали, служили в армии. И старшее поколение точно так же нас не понимало. Но пришло время, и нашлось место подвигу. Я служил в Забайкалье, но вообще мое поколение служило в Афганистане. Был Чернобыль. Была Чечня. Надо будет, и вам придет время совершать подвиги. Другой вопрос в том, что вы первое несоветское поколение. Вы первое поколение, в котором нет страха перед страшной государственной машиной, в нас он еще есть. Однако вас подстерегает другая опасность. Вам навязывают образ жизни потребителя: «Не думай ни о чем, потребляй, наслаждайся, живи одномоментно». С такой пропагандой постепенно можно забыть, для чего ты живешь на этой земле. Вашему поколению даже тяжелей, чем нам. И если вы выстоите против всех этих соблазнов, то это будет еще ценнее. Вы еще малые дети, а уже попали в хищный мир, вас можно сравнить с мальками стерляди, которые выпущены в открытое море и подвержены нападению хищных рыб. Надо выжить и стать взрослыми, вырастить своих детей, сохранить свою страну, сохранить свою Церковь и веру. Надо бороться за свое будущее, за свою жизнь, за свою веру. Пусть это будет даже внутренняя борьба, но нужно действовать. Вот так!

Раз уж мы заговорили про советское время, задам такой вопрос. Изменилась ли женщина с советских времен?
Конечно, изменилась. Вообще-то обсуждать женщину — это неблагодарное дело. Она ближе к природе, она — мать. Сейчас женщина имеет возможность разнообразно одеться, приобрести всякие женские штучки, сделать прическу и так далее. Стало поступать больше информации. То, что было недоступно советской женщине, доступно современной. Если нет возможности купить, то хоть потрогать. А что касается каких-то глубинных восприятий жизни, наверное, можно сказать, что женщина по-прежнему мечтает о счастливой семье и детях. Но вместе с этим в женщинах появился пессимизм. Ведь в большом городе очень сложно найти порядочного спутника жизни. Сейчас, к сожалению, многое стало измеряться деньгами. Я так скажу: люди, которые живут в Церкви, живут намного счастливее. На мой взгляд, самое главное для женщины — никогда, ни при каких условиях не стать убийцей, не пойти на аборт. Женщина должна это понимать. В жизни бывает всякое, и если ты забеременела без мужа, этого ребеночка нужно сохранить. Возможно, это единственный шанс, который тебе посылает Господь. И этот ребенок не оставит тебя в доме престарелых среди таких же подружек, как и ты, а приласкает на сыновнем плече. Самое главное — не стать убийцей! Да. Сейчас страшный кризис для семьи. Не лучшие времена мы переживаем, но, несмотря ни на что, нужно выстоять.

А какими словами можно убедить женщину не делать аборт?
Во всех женских консультациях нужно поставить телевизор и запустить двадцатиминутный американский фильм о том, как развивается эмбрион и с самого момента зачатия обретает душу. Пусть этот фильм крутится non-stop. Женщина придет на консультацию или на аборт и, сидя в очереди, будет смотреть этот фильм. И, возможно, в ней что-то перевернется. И, конечно же, нужна работа Церкви. Почему, вы думаете, сейчас нашу Русскую Православную Церковь атакуют бесы? Потому что Церковь «пошла в народ». А апостольская работа всегда вызывает ярость и злобу мира. Сейчас Церковь пытается уберечь свой народ от чудовища глобализации, которое проглотит наш несчастный народ, потом выплюнет, а территорию захватит для себя. Поэтому, естественно, на Церковь, на ее иерархов и священников восстают различные структуры и просто бесноватые люди. Ну, ничего! Нужно молиться. Как говорится, Божия сила в немощи обретается.

Вы в силу своей профессии побывали во многих странах, встречали разных людей. Скажите, пожалуйста, чем русская православная женщина отличается от женщин других национальностей и вероисповеданий?
В паломнических поездках наших женщин называют «белые платочки», потому что русские женщины на святых местах всегда покрывают ими голову. Русские женщины жаждут Бога! Они стремятся к Нему, они идут к Нему. Порой, по-своему, иногда с суевериями. Но они ищут Его, стремятся к своей Матушке Богородице. Этим русские женщины отличаются от женщин многих других народов. Если уж наша женщина поверила в Господа нашего Иисуса Христа, то что бы ни было: война, резня, нашествие, она никогда не покинет и не предаст Церковь. В тяжелые атеистические времена женщины сохранили нашу Церковь. Они носили в храмы яйца, хлеб, прятали священников. Моя прабабушка в церковь носила яйца для замешивания их в цемент. Раньше в Москве на Пасху в храм пускали только бабушек, молодых людей не пропускала милиция, стоявшая вокруг храма. Для молодежи в пасхальную ночь в общежитиях университетов всегда устраивались танцы. И вот в 1988 году я пришел к храму, меня, как и остальную молодежь, не пустили, мы «кучкой» стояли у ограды, и тогда мне запомнилась такая картина: две девушки лет 23-25-ти, скорее всего они были ткачихами, подошли к милиционерам и стали просить, чтобы те пропустили их на службу. Милиционеры им говорят: «Девчонки, да чего вам тут делать? Идите лучше на танцы». А девушки серьезно ответили: «Грешно танцевать-то в такую ночь. Молиться надо». И эти слова мне врезались в память на всю жизнь. Этими словами, скорее всего, необразованные девчонки выразили суть веры.

Как Вы считаете, есть ли сейчас жены-мироносицы?
Конечно, есть. Они среди нас. Придет время, когда мы их увидим явно. Когда начнется исповедание веры своей, жены-мироносицы выйдут из тени. А сейчас они среди нас, они каждый день ходят по улицам, ездят в метро, в машинах, ходят мимо нас, разговаривают с нами. И их много. Надеюсь, что их будет еще больше. Ими спасается Русская земля!